Despite the trend toward homogenization of the political space, which serves as characteristic of modern nation-states, cross-regional differences persist, and sometimes even intensify. For that reason, the question arises why some regions almost do not deviate from national political trends, while in others a specific electoral landscape, special party systems, regionalist parties develop. Explaining these differences, researchers, as a rule, rely on social-economic, cultural, geographical and historical features of the regions. At the same time, large-N comparative studies require the quantitative measurement of cross-regional differences, and it is most problematic to find indicators that reflect the historical specificity of the regions. In the article, based on a tool developed for the comparative analysis of Western European regions, an original scale is proposed for quantitative measurement of the uniqueness of the history of Russian regions - the index of the specifics of political history (ISPI). This instrument is tested on the empirical material of such manifestations of the heterogeneity of the Russian political space as the intensity of regionalism in the early 1990s and the heterogeneity of the party-electoral landscape in 2000s. The analysis finds that history matters, and the proposed index is a promising tool for cross-regional comparative studies.

Регионалистские движения в постсоветской России хорошо изучены применительно к этническим республикам, однако в начале 1990-х годов регионалистские проекты получили широкое распространение и в неэтнических регионах. Это был явно выраженный “реактивный регионализм”: на фоне расширения полномочий республик “русские” области и края выдвигали проекты, нацеленные на повышение их статуса до уровня республик. Несмотря на то, что со второй половины 1990-х годов произошел спад регионализма, в некоторых регионах сохранились регионалистские проекты. В статье ставится задача ответить на вопрос, как легитимируются и “работают” неэтнические регионалистские проекты. Теоретически их эффективность связана с конфигурацией акторов, а также с тем, насколько акторам удается наполнить их легитимирующими смыслами. Наиболее благоприятной представляется такая конфигурация, когда в продвижении проекта участвуют все три группы акторов: региональные власти (“регионализм сверху”), активисты (“регионализм снизу”), интеллектуалы. Поэтому для углубленного исследования были отобраны те регионалистские проекты (Балтийская республика в Калининградской области, Уральская республика в Свердловской области и Поморская республика в Архангельской области), где на протяжении второй половины 1990-х и в 2000-е годы в отдельные периоды складывалась благоприятная конфигурация акторов, но поскольку во всех случаях она менялась, сравнительный анализ этих проектов в динамике позволяет ответить на поставленный вопрос. В результате исследования сделан вывод, что наличие благоприятной конфигурации акторов не является решающим фактором для обретения проектом общественной поддержки. Более важна эффективная легитимация проекта. В Архангельской области, где расклад акторов был наиболее благоприятным, “этнизация” регионалистской идеи не нашла широкой поддержки, тогда как население Калининградской области, напротив, продолжало позитивно относиться к регионалистской идее даже в 2000-е годы, когда власти перестали ее продвигать.