Radiotherapy is an integral part of the cancer treatment, including with mediastinum, breast cancer. In this case, cardiovascular complications of the treatment are quite common. The long-term prognosis can be determined not only by the effectiveness of radiotherapy, but also by cardiovascular risks. A feature of cardiotoxicity of radiation therapy is the high probability of its occurrence in the delayed period of 3–30 years after treatment. The article highlights the results of published epidemiological studies of cardiotoxicity of radiotherapy, as well as the available screening algorithms for cardiovascular complications in patients who underwent radiotherapy. Own clinical observation of the early debut of coronary artery disease after combined chemoradiotherapy of diffuse large B-cell non-Hodgkin lymphoma is presented.

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Российский университет дружбы народов», Москва Аннотация. Актуальность. Ординатура остаётся неотъемлемой частью качественного последипломного образования в России. Совершенствование системы образования медицинских работников и создание системы мотивации их к качественному труду является одной из приоритетных задач, реализуемых в рамках Концепции развития системы здравоохранения в Российской Федерации до 2020 г. Цель. Сравнение европейского стандарта последипломного обучения медицинских специалистов по направлению «внутренние болезни» с существующей системой подготовки в РФ. Результаты. Программа ординатуры РФ преследует аналогичную европейскому стандарту цель-подготовка квалифицированного врача-терапевта. Программа построена по модульному принципу и включает изучение различных дисциплин, обширную программу практики и государственную итоговую аттестацию. Анализ содержания рабочих программ дисциплин свидетельствует о том, что подготовка направлена на формирование как универсальных (общекультурных) компетенций, которые по сути своей аналогичны CanMEDS, так и профессиональных компетенций. Перечень знаний, умений и практических навыков, которыми должен овладеть врач-терапевт по окончании обучения в ординатуре не уступает таковым в европейском стандарте. Однако на освоение сходной программы в РФ отводится значительно меньше времени (2 года, или 4 320 часов), что вызывает закономерный вопрос о качестве подготовки. Выводы. Несмотря на отличия программ по постдипломной подготовке терапевтов (прежде всего по количеству часов), целью обучения является формирование сходных компетенций. Необходимо также отметить хорошо структурированную систему контроля, которая даёт возможность объективной оценки приобретаемых компетенций и своевременной коррекции индивидуального процесса обучения.

Актуальность: инфаркт миокарда 2-го типа (ИМ2Т) все чаще диагностируется у пациентов с острым коронарным синдромом. Однако литературные данные в отношении клинических особенностей данного заболевания противоречивы.Цель исследования: изучить клинико-демографические характеристики, результаты лабораторно-инструментальных исследований у больных с инфарктом миокарда 2-го типа (ИМ2Т) в сравнении с пациентами с инфарктом миокарда 1-го типа (ИМ1Т).Материал и методы: ретроспективно включено 450 последовательных пациентов, госпитализированных с ИМ, которым была выполнена коронарная ангиография. ИМ1Т диагностировался при наличии внутрисосудистого тромба в коронарной артерии или нарушении целостности атеросклеротической бляшки в сочетании со снижением кровотока (TIMI < 3). Все остальные случаи были классифицированы как ИМ2Т. Для сравнения отдельных признаков у пациентов ИМ1Т и ИМ2Т обычно использовали критерий хи-квадрат (χ 2 ) и t-критерий Стьюдента. Для выявления взаимосвязи отдельных параметров с типом ИМ использовались процедуры однофакторного и многофакторного логистического регрессионного анализа.Результаты: ИМ2Т был диагностирован у 175 (38,9%) пациентов с преобладанием среди них лиц старшего возраста (р = 0,007) и женского пола (р = 0,01). При ИМ2Т реже регистрировался подъем сегмента ST (р = 0,001) и отмечались более низкие значения тропонина (р = 0,001). Пациенты с ИМ2Т чаще имели анамнез ранее перенесенного ИМ (р < 0,001) и реваскуляризации миокарда (р = 0,002]). Фракция выброса левого желудочка была сравнимой (р = 0.071), при этом большинство пациентов в обеих группах имели трехсосудистое поражение коронарных артерий при ангиографии (р > 0,05). Независимыми предикторами ИМ2Т были наличие анемии (р < 0,001), блокада левой ножки пучка Гиса (р = 0,019), отсутствие подъема сегмента ST на ЭКГ (р = 0,001), возраст ≥ 70 лет (р = 0,014) и нарушений локального сократимости при эхокардиографии (р = 0,002).Заключение: Инфаркт миокарда 2-го типа выявляется у значительной части пациентов с ИМ и независимо ассоции-рован с пожилым возрастом, сопутствующей анемией, блокадой левой ножки пучка Гиса, отсутствием подъема ST на ЭКГ, нормальной сократимостью левого желудочка по данным эхокардиографии.Ключевые слова: инфаркт миокарда первого типа, инфаркт миокарда второго типа, атеросклероз, коронарная ангиография Ответственный за переписку: Лазарев Павел Валерьевич. к.м.н., ассистент кафедры внутренних болезней с курсом кардиологии и функциональной диагностики медицинского института ФГАОУ ВО Российский университет дружбы народов, ул. Миклухо-Маклая, 8, Москва, Россия.

No abstract

Objective: Triglyceride-glucose (TyG) index is a marker of insulin resistance (IR) which has previously appeared to be a promising predictor of hypertension (HTN), coronary artery calcification and non-alcoholic fatty liver disease. However, the interrelation between TyG index and subclinical left ventricular systolic dysfunction has never been studied. Design and method: We evaluated anthropometric and metabolic characteristics, clinical blood pressure and performed 24-hours ambulatory blood pressure monitoring (ABPM) and echocardiography including two-dimensional speckle tracking in 94 young treatment-naive hypertensives (age 23 [21;25] years, 85,1% males, body mass index (BMI) 25,88 ± 4,78 kg/m2) free of diabetes mellitus. Most patients (67%) had masked HTN and diagnosis was stated with ABPM. IR was estimated with HOMA-IR and TyG index which was calculated as ln[fasting triglycerides (mg/dL) × fasting plasma glucose (mg/dL)/2]. All patients were divided in two subgroups according to LV GLS median, e.g. with GLS of -20,05 or less and > -20,05. Then we compared main clinical variables including obesity and metabolic characteristics and blood pressure levels in derived subgroups. We used Student's t-test and Mann-Whitney U-test to compare variables with normal and non-normal distribution, respectively. To investigate the relationship between IR indices and GLS we performed simple and multiple linear regression analysis. Results: The subgroups were comparable in age, sex and race composition; there was also no significant difference in BMI, waist circumference (WC), waist-to-hip ratio (WHR), WC to height ratio. Insulin and HOMA-IR values were identical. The groups were significantly different in triglycerides levels (0,86 ± 0,31 vs 1,32 ± 0,79 mmol/L for GLS < -20,05 and > -20,05, respectively, p < 0,001) and TyG index (8,05 ± 0,39 vs 8,44 ± 0,55, respectively, p < 0,05). 24-hours SBP and DBP were higher in group with worse GLS: 131,2 ± 11,4 vs 139,3 ± 16,7 mm Hg and 77 [73;85,5] mm Hg, respectively, with p < 0,05 for both. In simple linear regression TyG index was a significant predictor of GLS value with beta = 0,407 (p < 0,001). After addition of age, sex, WHR and office DBP into the model TyG index remained independently associated with GLS with beta = 0,253 (p < 0,05). Conclusions: In young hypertensives TyG index is an independent predictor of GLS impairment.