Comparative Analysis

The colonial origins of ethnic warfare: Re-examining the impact of communalizing colonial policies in the British and French Empires

“…The literature on colonialism argues that CCPs shaped intercommunal relations in important and enduring ways, although scholars disagree about the mechanisms through which CCPs affect ethnic conflict. The earliest analyses equate CCPs with “divide and rule” and claim that they increase intercommunal antipathy and hostilities by pitting communities against one another (Abernethy, 2000; Idris, 2005; Lange and Dawson, 2009; Mamdani, 2001; Morrock, 1973; Newbury, 1983; Pollis, 1973; Weber et al, 2016). These works note that CCPs were commonly discriminatory, thereby benefiting some communities at the expense of others.…”

Identity change in a context of intergroup threat: Regional identity mobilization in Bolivia

“…Political elites are said to affect both group boundaries and feeling of belonging to the group by shaping public discourse (Wimmer, 2008a; Weber et al, 2016). However, for such changes to hold, the group’s rank-and-file members must accept them, turning merely symbolic boundaries into social boundaries with consequences for social interactions (Lamont and Molnar, 2002).…”

“…On the one hand are studies in nationalism and related topics that hold that collective identity change is a long-term process, unfurling only over many generations. On the other hand are studies, particularly on ethnic conflict, that assume that political entrepreneurs are able to manipulate collective identities for personal gain (see Weber et al, 2016).…”

Risks of inter-ethnic conflict in the North Caucasus in the perceptions of youth

“…Эмпирические данные, ставшие основой исследования, были получены методом анкетного опроса, проводившегося в феврале-марте 2023 г Объектом исследования стали молодые люди, обучающиеся в Северо-Кавказском федеральном университете, Ставропольском государственном аграрном университете, Ставропольском государственном медицинском университете и Пятигорском государственном университете Были исследованы представления студентов вузов, аккумулирующих в себе полиэтничную и поликонфессиональную молодёжь всех субъектов СКФО, которая в своём большинстве является социально активной, наиболее образованной и самостоятельно мыслящей Выборочную совокупность составили 1400 респондентов в возрасте 18-24 года, 52% из которых девушки, 48% юноши Важным индикатором выборки в соответствии с задачами исследования был этнический и конфессиональный состав респондентов Студенты сами определяли свою этническую и религиозную принадлежность По результатам обработки данных были выделены следующие группы: 45% русских респондентов, 45% -относящих себя к народам Северного Кавказа, 10% составили респонденты, которые определили свою принадлежность к другим народам; 43% -православные, 33% -мусульмане и 20% -не относящие себя ни к какому вероисповеданию 4% респондентов не указали свою религиозную идентичность Был проведён однофакторный дисперсионный анализ для сравнения влияния этнической принадлежности и отношения к религии на оценки значимости основных макрогрупповых идентичностей На его основе была выявлена статистически значимая разница в ответах сравниваемых групп респондентов Для выявления различий в средних значениях ответов различных групп был проведён тест Шеффе Однофакторный дисперсионный анализ подтверждает наличие различий в оценках значимости для молодых людей, сгруппированных по национальности и отношению к религии, основных макрогрупповых идентичностей F-статистика (5,26) превышает критическое значение F (2,68), p-значение (0,002) меньше выбранного альфа-уровня (0,05), что подтверждает наличие статистически значимой разницы между средними значениями ответов сравниваемых групп респондентов F-статистика попарного сравнения русских и северокавказских народов (0,57) не превышает критическое значение Шеффе (5,37), что указывает на отсутствие значимых различий в оценках между ними Нет значимых различий и между православными и мусульманами (0,19) Попарное сравнение православных и нерелигиозных (15,92), мусульман и нерелигиозных респондентов (12,57), русских и нерелигиозных (8,32), народов Северного Кавказа и нерелигиозных молодых людей (13,26) если в 1990-е гг и начале 2000-х гг основными причинами межнациональной напряжённости были социально-политические и этнополитические, то на сегодняшний день формируется тенденция к перетеканию «поля конфликтности» из этнополитической в социокультурную сферу Эмоционально-психологические и ценностно-культурные причины для молодёжи имеют большую значимость, чем социально-экономические и этнополитические Это подтверждается и результатами предыдущих исследований авторов [ Значимым для определения состояния межэтнических отношений является и личный опыт участия респондентов в конфликтах Для этого молодым людям было предложено ответить на вопрос «Сталкивались ли Вы с конфликтной ситуацией, оскорблениями и унижениями, причиной которых была Ваша национальность?» Ответы распределились так: 65% респондентов ответили «нет» и лишь 21,9% -«да» С подобными конфликтными ситуациями больше сталкивались молодые люди, относящие себя к северокавказским народам (25,7%), чем русские (17,3%) (см рис 3) Можно предположить, это связано с тем, что опрос проводился в Ставропольском крае, где б...…”