Цель. Выявить возможное влияние вируса SARS-CoV-2 на слуховую функцию детей первого года жизни. Материалы и методы. Проведен анализ слуховой функции 100 детей, рожденных от матерей, перенесших COVID-19 во время беременности и переболевших самостоятельно в течение первого года жизни, а также эпикризов историй болезни самих матерей и их детей. Работа носила ретроспективно-проспективный характер и состояла из 2 этапов. На первом этапе изучали выписные эпикризы историй болезни детей и их матерей, а на втором – проводили всем детям аудиологическое обследование методом слуховых вызванных потенциалов, отоакустической эмиссии и тимпанометрии. Полученные нами данные обрабатывали различными статистическими методами с применением кластеризации на основе искусственной нейронной сети Кохонена и процедуры жесткой кластеризации по возрасту на момент обследования с последующим анализом получившихся кластеров. Результаты. Анализ слуховой функции в момент обращения показал отсутствие регистрации вызванной отоакустической эмиссии у 27 детей, из них 10 были доношенными и 17 недоношенными. У 17 из 27 пациентов, что составляет 17% от общего числа детей, была выявлена нейросенсорная тугоухость, а именно: двусторонняя – у 12 детей, односторонняя – у 1 ребенка и двусторонняя глухота – у 4 детей. Проведенный кластерный анализ выявил более худшие показатели параметров вызванной отоакустической эмиссии и слуховых вызванных потенциалов в группе, где мамы переболели COVID-19 во время беременности, чем в группе, где болели сами дети. Заключение. Выявленные в нашей работе случаи заболевания детей с нейросенсорной тугоухостью косвенно, а также результаты кластерного анализа могут свидетельствовать о возможном прямом влиянии вируса SARS-CoV-2 на те или иные структуры слухового анализатора.
Purpose. Identify the possible influence of the SARS-CoV-2 virus on the auditory function of children of the first year of life. Materials and methods. An analysis of the auditory function of 100 children born to mothers who had undergone COVID-19 during pregnancy and had recovered independently during the first year of life, as well as epicrises of case histories of the mothers themselves and their children, was carried out. The work was retrospective prospective and consisted of 2 stages. At the first stage, discharge epicrises of case histories of children and their mothers were studied, and at the second stage, audiological examination was carried out for all children by the method of auditory induced potentials, otoacoustic emission and tympanometry. The data we obtained were processed by various statistical methods using Cohonen artificial neural network-based clustering and a rigid clustering procedure by age at the time of examination, followed by analysis of the resulting clusters. Results. Analysis of auditory function at the time of treatment showed that there was no record of induced otoacoustic emission in 27 children, of whom 10 were full-term and 17 premature. In 17 of the 27 children, 17% of the total number of children, sensorineural stiffness was detected, namely, bilateral in 12 children, unilateral in one child and bilateral deafness in 4 children. The cluster analysis revealed worse parameters of induced otoacoustic emission and auditory induced potentials in the group where mothers had COVID-19 during pregnancy than in the group where the children themselves were sick. Conclusion. The cases of children with sensorineural hearing loss identified in our work indirectly, as well as the results of cluster analysis, may indicate a possible direct effect of the SARS-CoV-2 virus on certain structures of the auditory analyzer.