Russian-speaking Belarusian Nationalism: An Ethnolinguistic Identity Without a Language?

Belarus’ new political nation? 2020 anti-authoritarian protests as identity building

“…(These are ideas that ultimately go back to the 19th century West-Russism and Slavophilism). In contrast to that, Marharyta Fabrykant (2019) points out the birth of a Russian-speaking but, at the same time, anti-Russian Belarusian nationalism.…”

The gendered iconography of the Belarus protest

“…One of the pinnacles of this type of female empowerment is the Motherland sculpture on Mamayev Kurgan Memorial complex in Volgograd (Stalingrad) by Evgeny Vucetic, where an 85-meter tall statue of a warrior woman with a sword stands on top of the hill that was a site for some of the most brutal battles during the Great Patriotic War or the angular 1967 “Mother Armenia” in Yerevan with a sword that replaced a toppled Stalin statue. “Motherland calls!” trope has been used and abused in different types of advertising, especially political, for instance in Ukraine (Łukasik-Turecka, 2012), so it was not surprising that it became part of the Belarusian protest iconography and the fact that the poster uses Russian is not remarkable either, as using Russian/Belarusian language divide is not a hallmark of Belarusian nationalistic movement (Fabrykant, 2019).…”

Jewish Historical Narrative in the Russian Empire: Jews as a Typical “Small Nation”

“…В белорусском нарративе, в отличие от сербского и так же, как и в нарративе российской Wissenschaft des Judentums, страдание распределено во времени и представлено как серия повторяющихся событий. Отличие заключается главным образом в том, что в белорусском историческом нарративе периоды страдания рассматриваются как, с одной стороны, характерные и даже во многом определяющие для белорус-ской истории, а с другой стороны -как неподлинные, требующие преодоления посредством нахождения такой формулы национального самоопределения, которая позволит придать этим внешним обстоятельствам новый, положительный смысл [Bekus 2010;Fabrykant 2019]. В нарративе российской Wissenschaft, напротив, страдание рассматривается не как исторический период, а как повторяющаяся проблема, которую необходимо и возможно преодолеть не во внутреннем плане через переосмысление, а во внешнем -через устранение самого явления и его причины, которая при этом рассматривается не как фатальная, а напротив, как логически обусловленная определенными обстоятельствами, которые также не вечны и могут быть изменены.…”