Although broomcorn and foxtail millet are among the earliest staple crop domesticates, their spread and impacts on demography remain controversial, mainly because of the use of indirect evidence. Bayesian modeling applied to a dataset of new and published radiocarbon dates derived from domesticated millet grains suggests that after their initial cultivation in the crescent around the Bohai Sea ca. 5800 BCE, the crops spread discontinuously across eastern Asia. Our findings on the spread of millet that intensified during the fourth millennium BCE coincide with published dates of the expansion of the Sino-Tibetan languages from the Yellow River basin. In northern China, the spread of millet-based agriculture supported a quasi-exponential population growth from 6000 to 2000 BCE. While growth continued in northeastern China after 2000 BCE, the Upper/Middle Yellow River experienced decline. We propose that this pattern of regional divergence is mainly the result of internal and external anthropogenic factors.

This paper discusses archaeobotanical remains of naked barley recovered from the Okhotsk cultural layers of the Hamanaka 2 archaeological site on Rebun Island, northern Japan. Calibrated ages (68% confidence interval) of the directly dated barley remains suggest that the crop was used at the site ca. 440–890 cal yr AD. Together with the finds from the Oumu site (north-eastern Hokkaido Island), the recovered seed assemblage marks the oldest well-documented evidence for the use of barley in the Hokkaido Region. The archaeobotanical data together with the results of a detailed pollen analysis of contemporaneous sediment layers from the bottom of nearby Lake Kushu point to low-level food production, including cultivation of barley and possible management of wild plants that complemented a wide range of foods derived from hunting, fishing, and gathering. This qualifies the people of the Okhotsk culture as one element of the long-term and spatially broader Holocene hunter–gatherer cultural complex (including also Jomon, Epi-Jomon, Satsumon, and Ainu cultures) of the Japanese archipelago, which may be placed somewhere between the traditionally accepted boundaries between foraging and agriculture. To our knowledge, the archaeobotanical assemblages from the Hokkaido Okhotsk culture sites highlight the north-eastern limit of prehistoric barley dispersal. Seed morphological characteristics identify two different barley phenotypes in the Hokkaido Region. One compact type (naked barley) associated with the Okhotsk culture and a less compact type (hulled barley) associated with Early–Middle Satsumon culture sites. This supports earlier suggestions that the “Satsumon type” barley was likely propagated by the expansion of the Yayoi culture via south-western Japan, while the “Okhotsk type” spread from the continental Russian Far East region, across the Sea of Japan. After the two phenotypes were independently introduced to Hokkaido, the boundary between both barley domains possibly existed ca. 600–1000 cal yr AD across the island region. Despite a large body of studies and numerous theoretical and conceptual debates, the question of how to differentiate between hunter–gatherer and farming economies persists reflecting the wide range of dynamic subsistence strategies used by humans through the Holocene. Our current study contributes to the ongoing discussion of this important issue.

No abstract

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ В ЮЖНОМ ПРИМОРЬЕ В I тыс. до н.э.: КАРПОЛОГИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ ПОСЕЛЕНИЯ ЧЕРЕПАХА-13Коллекция карбонизированных семян растений из заполнений жилищ янковской (2800-2000 л.н.) и кроуновской (2500-1900 л.н.) Ключевые слова: земледелие, флотация, семена, итальянское, обыкновенное и японское просо, ячмень, соя, ранний железный век, I тыс. до н.э., юг Дальнего Востока России. DOI: 10.20874/2071DOI: 10.20874/ -0437-2017 Введение Роль земледелия в системах жизнеобеспечения населения юга Дальнего Востока России в современных условиях реконструируется с использованием археоботанического подхода. По-стоянно пополняемая источниковая база (семена и плоды растений) с археологических памят-ников региона все еще остается недостаточной, не все культурно-хронологические периоды древней и средневековой истории представлены равномерно и относительно полно [Сергуше-ва, 2013]. В этой связи получение и введение в научный оборот новой информации являются приоритетом в археоботанических исследованиях региона.В статье представлены результаты изучения археоботанического материала -карбонизи-рованных карпоидов (семян и плодов растений), полученного авторами на многослойном па-мятнике Черепаха-13 в 2015 г.Памятник находится на юге Приморья, недалеко от Владивостока, на морской террасе за-падного побережья бухты Муравьиная в кутовой части Уссурийского залива. Он раскопан пол-ностью сотрудниками ООО «Научно-производственный центр историко-культурной экспертизы» (г. Владивосток). Вскрыто 7616 м 2 , исследованы остатки 52 котлованов углубленных жилищ, одна наземная постройка, 114 ям различного назначения, 26 человеческих погребений. Пред-варительные результаты свидетельствуют о привлекательности района расположения памят-ника для населения юга Приморья на протяжении длительного периода -от позднего неолита до средневековья. В отложениях памятника присутствуют артефакты пяти археологических культур: зайсановской позднего неолита, лидовской бронзового века, янковской и кроуновской культур раннего железного века, а также чжурчжэньского времени (XII в.) [Малков, 2016; Батар-шев и др., 2017].Большая часть культуросодержащих отложений памятника сформировалась во время ян-ковской археологической культуры (2800-2000 л.н.). К ней относится львиная доля артефактов и основное количество котлованов жилищ (44) и ям различного назначения. Предварительный анализ керамического материала, его распределения в жилищах указывает на двукратное за-селение поселка в янковское время.К кроуновской археологической культуре (около 2500-1900 л.н.) относятся котлованы трех жилищ. Судя по характеру отложений и находкам артефактов, их обитание было непродолжи-

No abstract