В статье анализируются проблемы межэтнических браков между тувинцами и русскими в Республике Тыва, которые рассматриваются как один из аспектов межэтнического взаимодействия двух самых многочисленных этнических групп населения. Хронологический период: советское время (1944–1991 гг.) и постсоветское (с 1991 г. по настоящее время. Источниковая база работы: статистические данные за 1979, 1989, 2002, 2007, 2010 гг.; данные опроса жителей Кызыла разных национальностей, проведенный автором в марте-апреле 2017 г.; личные наблюдения и материалы интервью 2015–2018 гг. с 20 респондентами старше 65 лет, находящимися в межнациональном браке. Взаимодействие тувинцев и русских имеет двухвековую историю. Оно отразилось и на демографических процессах. Если раньше тувинцы предпочитали внутриэтнические брачные связи, то изменение демографической ситуации, межнациональная интеграция обусловили и появление межнациональных браков. Анализируются динамика числа браков, мотивы и факторы выбора партнера для смешанного брака, реакция окружающих, проблема детей в смешанных семьях.Образование смешанных семей влекло за собой качественно новые черты культуры, домашнего быта, традиций, отличающих их семейный уклад от семейного быта однонациональных семей, к которым ранее принадлежали супруги. Параллельно с этим в смешанных семьях происходили языковые процессы, межэтническое общение способствовало распространению двуязычия, а также широкому распространению родственных связей, которые обеспечивали этнополитическую устойчивость многонационального региона.В современной Туве также часто встречаются национально-смешанные семьи, однако общественное отношение к таким бракам резко изменилось. Отрицательное отношение к межнациональным бракам связано с религиозными различиями, разными традициями и обычаями. Из-за этого возникают между супругами разногласия, такие браки люди начинают расценивать как неустойчивые. Свою роль сыграло и усиление националистических тенденций в постсоветском обществе.

В статье обобщаются итоги Международной научно-практической конференции «IV Центральноазиатские исторические чтения: пространство культур через призму единства и многообразия», которая проходила с 20 по 23 сентября 2018 года в г. Кызыле (Республика Тыва) на базе Тувинского государственного университета. Целью конференции явились изучение и анализ с точки зрения социокультурного подхода результатов теоретических и эмпирических исследований особенностей социально-экономического, политического, этносоциального и этнокультурного развития отдельных локусов центральноазиатского макрорегиона в аспекте истории и современности.Центральное внимание на конференции было уделено проблемам развития Тувы, сопредельных регионов и населяющих их народов. Проблематика докладов задавалась тематикой четырех секций: «Этнотрансформационные процессы в Центральной Азии», «Социополитическое пространство Центральной Азии», «Историко-культурное пространство Центральной Азии», «Конфессиональное пространство Центральной Азии», а также Международного семинара «Этносоциальные процессы в Сибири: этнокультура и экономика» и круглого стола «Государственная национальная политика в Российской Федерации и Сибирском федеральном округе».В обзоре отражены значимые идеи наиболее интересных докладов. Делается вывод о важном значении Центральноазиатских исторических чтений для тувиноведения, как в его научно-гуманитарном выражении, так и что касается его социальной миссии.

Аннотация. В статье поставлена цель-анализ социовозрастной группы дулгуяк-кадай, что в переводе с тувинского означает 'старая дева', особенностей их положения в традиционном тувинском обществе и в современных условиях. Полевые материалы получены от непосредственных носителей народных традиций, и в этом их ценность. Результаты. Во все времена в Туве была высока ценность брака, главным предназначением женщины-тувинки-херээжен кижи было быть женой и матерью. Поэтому дулгуяк-кадай вызывали жалость и даже пренебрежение по отношению к ним. Эта социовозрастная группа не вписывалась в установившийся порядок тувинского традиционного социума, однако включалась в его жизнь, составляя неотъемлемую его часть, способствуя расшатыванию патриархальных устоев тувинского общества. На основании историко-этнографических данных, собранных авторами в ходе комплексной экспедиции в ряде районов в течение 2018-2019 гг., и других источников выявлены причины безбрачия девушек, показана роль дулгуяк-кадай в жизни отцовской семьи, отношение к ней ее членов и общества в целом. Отмечены некоторые особенности данного явления в современных условиях утраты народных традиций, с влиянием процессов глобализации.

Introduction. The article provides a historical review of how notarial system of the Tyva Republic — an eastern region of Russia — was taking its shape. The research interest towards the territory is determined by specific development features characteristic of public and state institutions in Tuva. Goals. The article aims to identify facts of historical experience in functioning of notaries in the territory of the republic from 1914 to the 1940s. Materials and methods. The study primarily explores documents from the National Archive of the Tyva Republic, such as official papers of the Department of the Commissioner for Uryankhai Krai and the Resettlement Agency, local khoshuu and sum administrations, and the Notarial Chamber of the Tyva Republic. Comprehensive analysis of normative regulations for notarial system issued after 1946 makes it possible to assert its complete existence in the mid-to-late 1940s. Results. The Russian Protectorate of 1914–1917 did not introduce the Notarial Regulations (1866) in the Uryankhai region due to national and geopolitical characteristics of the territory. In fact, notarial functions were performed by representatives of local ethnic elites (noyons), senior electives of Russian settlements, officials of the Resettlement Agency and the Department of the Commissioner for Uryankhai Krai. At that time, the indigenous population and peasant settlers had no shared understanding of private property, which caused many disputes resolved by local Russian officials. So, the period of the Tuvan People’s Republic (1921 to 1944) witnessed no shaping of notarial system. In a figurative sense, ‘notarial affairs’ were entrusted to local khoshuu and sum administrations (like village Soviets, notarial tables in district or city executive committees). The revealed documents, including the ‘Book of Orders for Kyzyl Notarial Office of Tuvan Autonomous Oblast, 1950 to 1958’ make it possible to precisely identify the earliest working day of the First Notarial Office of Kyzyl — February 1, 1945. Analysis of normative regulations for notarial system in Tuva presumes that general features of its functioning were formed along with other regions of Soviet Russia.