Становление российской политологии десятилетиями проходило под влиянием казавшегося незыблемым авторитета американских политологических школ. События последних лет показали, что ей предстоит путь самостоятельного восхождения через обобщение эмпирического материала, накопленного другими социальными науками, в том числе социологией. Некоторые разделы социологии долгое время оставались за пределами интересов политической науки: политологам казалось, что они охватывают сферы, далекие от политики. К таким областям относится социология здравоохранения. Но в периоды политических кризисов, когда глобальные эпидемиологические угрозы стали объектом политизации, политика вторглась в, казалось бы, далекие от нее сферы. Так, Влад Кравцов, автор вышедшей в 2022 г. в издательстве Palgrave MаcMillan монографии “Автократия и управление здравоохранением в России”, умело встраивает свой труд в концептуальную конструкцию американских коллег, поставивших перед собой цель доказать несостоятельность российской государственности в ее нынешнем виде. Особое внимание Кравцов уделяет в своей книге вопросам борьбы и профилактики эпидемией ВИЧ/СПИДа. Он рассматривает сферу противодействия эпидемии, которая за время своего распространения унесла, по оценке UNAIDS, жизни более 40 млн человек. Кравцов утверждает, что российское здравоохранение с его консервативными ориентирами на традиции и игнорированием международных подходов не справляется с катастрофической по своим масштабам эпидемией ВИЧ/СПИДа. Отмечая подчас реальные недостатки российской системы управления, автор демонстрирует заинтересованность не столько в обсуждении путей их устранения, сколько в продвижении идеи полного демонтажа этой системы, что представляет собой несомненный повод внимательно рассмотреть политические аспекты и возможные последствия такого рода политических стратегий.

Аннотация. Крах биполярной системы мироустройства поставил многих политиков и экспертное сообщество перед необходимостью скорректировать политологические концепции, нарративы и представления, в частности, касающиеся деколонизации как одной из ключевых тенденций глобального развития. Еще не так давно истеблишмент США и бывших метрополий, считая этап деколонизации завершенным и принадлежащим ушедшей эпохе, объявил универсальными трендами мирового развития модернизацию, европеизацию, вестернизацию, глобализацию и т.д. В действительности достоянием истории сделались только первые две фазы деколонизации: обретение формальной политической независимости и суверенитета над природными ресурсами. Однако соотношение сил в мире претерпевает тектонические сдвиги, давая деколонизации дополнительный шанс на завершение. Превращение Китая и большой группы развивающихся экономик в производственную и сборочную фабрики мира ознаменовало собой третью фазу-теперь уже фактической деколонизации, которая подкрепляется и подстегивается эмансипацией России, вновь взявшей на себя роль одного из ведущих мировых игроков. На повестке дня-следующая, завершающая стадия практической деколонизации. В ее цели входит обретение технологической и финансовой независимости и способности противостоять военной силе и угрозе применения силы, от кого бы они ни исходили. Среди факторов объективного и субъективного характера, тормозящих решение этих задач,-политическая дестабилизация и давление, переориентация финансовых потоков, санкционные войны и просто войны, и т.д. Но при ставке на международное сотрудничество конструктивных сил ограничительные факторы не смогут играть определяющую роль. При таком понимании доминирующих и латентных тенденций происходящие в мире трансформации перестают казаться непредсказуемой и драматической хаотизацией международных отношений, а предстают тем, чем они становятся все в большей степени-последовательным процессом окончательной деколонизации некогда зависимой части планеты. Ключевые слова: деколонизация, формальная деколонизация, фактическая деколонизация, всеобъемлющая независимость, международное право, Россия, Китай, США.

No abstract

А.И. Солженицын взял на себя роль публичного политика в стране, где уже давно не было публичной политики в общепринятом понимании. После опубликования “Одного дня Ивана Денисовича” он обрел невероятную известность, по сути – политический капитал. Натолкнувшись на цензурные ограничения, он не стремился удержать себя в рамках советской легальности, но стал использовать ее, решаясь на все более и более рискованные шаги. Своей деятельностью Солженицын возрождал в России (СССР) политику как общественное явление. В литературных произведениях и в публицистике он формулировал максимы новой политической философии, а для распространения своих работ в стране и отправки их для публикации на Запад он создал тайную организацию “невидимок”. Ни одна диссидентская организация не обрела такого масштаба и такой политической эффективности. Вектор солженицынских ударов был направлен против советского социализма, но не против российской государственности. И в этом его философия трагически не коррелировала с реальностью. Российская государственность с 1917 по 1991 гг. была реализована в виде советского строя. Задачу трансформации социалистической системы в иной вид государственного управления, не разрушая самой управляемости страною, – сформулировать в рамках диссидентских парадигм, не удавалось. В итоге и политическая философия Солженицына не вышла за рамки российского нигилизма. Идеологическая и по сути политическая работа Солженицына принесла результаты: сформировалась группа населения, устойчиво негативно относившаяся к КПСС и социализму в целом. Но этот эмоционально насыщенный отрицательный заряд не коррелировал с представлениями о путях создания другой политической и социально-экономической системы в стране. К тому же интеллигенция в большинстве своем не пошла за Солженицыным, попав под обаяние идеологии потребления и анархического (столь дорогого русскому сердцу) понимания свободы. Никто не сделал столько для краха социализма в СССР, сколько сделал Солженицын, но крах социализма явился одновременно и крахом государства, которое по сути было российским. Этого-то писатель и политик Александр Солженицын категорически не желал.

No abstract