The authors offer their definition of national-state identity: a macro-political construct that projects the image of “us” (an “imaginary community”) to various dimensions (value-based, temporal, spatial, and symbolic). This image is supported by state institutions as well as the political and cultural tradition of national sovereignty. In the article, special attention is paid to the four systemic challenges of the Russian national-state identity. The first challenge - internal political - stems from the costs and contradictions of the institutional organization of state identity policy in modern Russia. The second national identity challenge is due to information globalization and, as a result, a drastic change in the information and political landscape of Russian society. The third challenge is determined by weakness and vagueness of the collective image of the future in the political consciousness of Russian citizens. The fourth Russian identity challenge is geopolitical in nature and is associated with memory wars, which actively unfolded in the post-Soviet space in the 2000s-2010s. The authors conclude that an effective response to the Russian national-state identity challenges could be a complex state identity policy. This policy can be described as a long-term strategy for the formation of a conventional all-Russian identity “matrix” through building and promotion of a balanced, internally consistent image of “us” and a set of social and political views, attitudes and values associated with it.

Исследовательская проблема состоит в необходимости выявления и анализа когнитивных компонентов и эмоциональной специфики трансформации интернет-дискурса, складывающегося вокруг негативных резонансных событий и политических решений разного генезиса. В рамках данной статьи в фокусе внимания находятся два события 2019 г. различной природы: катастрофа самолета «Сухой Суперджет» в Шереметьеве и так называемый закон об оскорблении власти. Теоретико-методологические основания исследования выстроены посредством синтеза современного коммуникативного подхода к осмыслению специфики интернет-пространства, политико-психологических теорий и ивент-анализа. Сочетание указанных методов позволило выявить эмоциональные, когнитивные и динамические особенности репрезентации двух изучаемых событий в пространстве социальных медиа рунета. Во-первых, выявлено, что эмоциональный компонент восприятия обоих событий довлел над когнитивным и динамическим. При этом наиболее широкое массовое распространение получили две негативные эмоции: раздражение (в первом случае) и страх (в случае с катастрофой «Суперджета»). Во-вторых, установлено, что когнитивный и динамический ракурсы репрезентации этих резонансных событий в рунете развивались в схожем направлении фрагментации и индукции. Первая тенденция проявлялась в росте локальных сетевых дискуссий и «виртуальных» конфликтов по поводу причин и последствий происходящего. Тенденция индукции выражалась посредством перехода от обсуждения нюансов произошедшего к генерализованным негативным установкам. В-третьих, подтвердилась гипотеза, что информационный фон, складывающийся в рунете вокруг резонансных событий и непопулярных политических решений, имеет выраженный негативный и депрессивный характер. В-четвертых, повышенная эмоциональность восприятия, фрагментация и индукция, запаздывающая рационализация «шоковых» тем при одновременном падении интереса к ним и стремление к негативизации непосредственно связаны со спецификой коммуникативной среды рунета.

обРаз СШа в контекСте тРанСФоРМаЦИИ РоССИЙСкоЙ ИдентИчноСтИ Аннотация. В статье анализируются результаты исследования, проведенного департаментом политологии и массовых коммуникаций Финансового университета при Правительстве РФ по авторской методологии, разработанной кафедрой социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова. В рамках исследования изучались особенности восприятия Соединенных Штатов Америки различными возрастными когортами российских граждан. При этом рассматривалась специфика влияния образа США, сложившегося в сознании россиян, на трансформацию российской национально-государственной идентичности. Результаты проведенного исследования подводят к следующим выводам. Во-первых, образы зарубежных государств, в особенности США, кристаллизующие представления о «значимом другом», являются системообразующими структурами политической картины мира россиян и помогают понять культурно-историческую специфику России и российской национальногосударственной идентичности. Во-вторых, образы зарубежных стран, в т.ч. США, в сознании россиян формируются под определяющим влиянием общественно-политического дискурса. В то же время влияние долгосрочных социокультурных и поколенческих факторов на систему представлений о зарубежных странах менее выражено.

This is an Open Access article distributed under the terms of the Creative Commons Attribution-Noncommercial 4.0 Unported License, permitting all non-commercial use, distribution, and reproduction in any medium, provided the original work is properly cited.

The article discusses the factors that influenced the formation of models of financing political parties in Europe. Since the formation of the two types of political parties-cadre and mass-for the first the main source of funding were private donations, while for the secondentrance and membership fees. In this connection, mass parties were interested in maximizing the number of members. In began in the mid-twentieth century the global crisis of political parties as socio-political institution loss of confidence in parties was accompanied by a significant reduction in the number of their members, and this has led to a reduction of income in the form of entrance and membership fees. In order to prevent the threat of political parties becoming dependent on large donors, public funding of parties is being introduced in Europe. The growth of its volumes led to the formation of three models of party funding-public funding, which is currently the predominant, private funding and a balanced model.