Кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии, Волгоградский государственный университет english_philolog@mail.ru, english_philology@volsu.ru просп. Университетский, 100, 400062 г. Волгоград, Российская Федерация Аннотация. Статья посвящена актуальной проблеме систематизации стратегий и тактик речевого поведения личности в типовых коммуникативных ситуациях дисгар-моничного общения. Научная новизна работы заключается в рассмотрении феномена провокации с позиций коммуникативной лингвистики и лингвопрагматики.Использование приемов дискурс-анализа и дескриптивно-прагматической интер-претации форм реального общения позволило выявить закономерности и условия, при которых один из коммуникантов использует деструктивные формы речевого поведе-ния, способные спровоцировать коммуникативный конфликт.Коммуникативная провокация описана как стратегия деструктивного поведения, целью которого является вовлечение партнера по коммуникации в конфликтное взаи-модействие или создание условий для его возникновения. Стратегия провокации спо-собствует ухудшению отношений и получает реализацию в интеракции дисгармонич-ного типа. Установлено, что сознательное и последовательное применение провокато-ром не только типично агрессивных тактик коммуникативного поведения (возмуще-ния, упрека, сообщения заведомо ложной информации, гипертрофированной демонст-рации эмоций), но и позитивных, или толерантных, тактик (похвалы, совета, извинения, заверения, восхищения, убеждения и др.) встречается в конфликтном взаимодействии в виде отдельных коммуникативных шагов или их комплекса.Выявлены два типа коммуникативной провокации -непосредственная (предпола-гающая личную вовлеченность провокатора в конфликтное взаимодействие) и опосре-дованная (провокатор не принимает личного участия в открытом конфликте, а иниции-рует или демонстрирует столкновение интересов сторон, что приводит к нарушению гармонии их общения).Ключевые слова: коммуникативная провокация, дисгармоничное общение, ком-муникативный конфликт, вербальная агрессия, стратегии и тактики деструктивного поведения.В процессе коммуникации обоюдное со-блюдение ее участниками норм и правил меж-личностного общения является основной ха-рактеристикой гармоничного развития диало-га, предполагает следование принципу коопе-рации, или сотрудничества, и предписывает со-блюдение постулатов эффективного речевого общения Грайса, вытекающих из этого прин-ципа: постулат количества, качества, отноше-ния, или релевантности, и постулат способа [5].

The aim of the present study was to focus on the effects of Vitamin D 3 (VD 3) supplementation (5.0 mg/kg, s.c.) on the NF-kB/p65, 17β-estradiol (17β-E 2)/ VD 3 receptors expression in the hippocampus in the long-term ovariectomized (OVX) rats treated with low dose of 17β-E 2 (0.5 μg/rat, s.c.) submitted for the chronic unpredictable mild stress (CUMS) for 28 days. Sucrose preference (SPT), forced swimming (FST), and open-field (OFT) tests were conducted to estimate the anhedonia-/depression-like states. NF-kB/p65, 17β-E 2 /VD 3 receptors levels in the hippocampus were evaluated by ELISA and Western blot assays. The findings demonstrated that VD 3 at high dose (5.0 mg/kg, s.c.) in a combination with low dose of 17β-E 2 decreased anhedonia in the SPT and depression-like behavior in the FST of the long-term OVX rats submitted to CUMS. VD 3 (5.0 mg/kg) resulted in significant decreased levels of hippocampal NF-kB/p65 protein expression, as well as to the normalization of hippocampal 17β-E 2 /VD 3 receptors levels in long-term OVX rats treated with 17β-E 2 exposed to CUMS. In conclusion, VD 3 (5.0 mg/kg, s.c.) in a combination with low dose of 17β-E 2 had a synergic antianhedonic-and antidepressant-like effects in the adult female rats following long-term ovariectomy submitted to CUMS.