Informal practices of the public hearing participants (the case of Saint Petersburg)

Abstract

Аннотация. Статья посвящена изучению дискурсивных репрезентаций неформальных практик групп интересов в ходе подготовки и проведения публичных слушаний. Авторы анализируют случаи общественных слушаний в Санкт-Петербурге и спектр мнений их участников. Эмпирической основой исследования послужили полуструктурированные интервью с горожанами, лоббистами их интересов и экспертами (N=13), а также материалы невключенных наблюдений слушаний «О внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга» и «О Генеральном плане Санкт-Петербурга». Теоретико-методологическими основаниями исследования выступают неоинституциональная теория Д. Норта и Н. Флигстина, а также «лестница человеческого участия» Ш. Арнстейн. Авторы приходят к заключению, что контекст взаимодействия сторон в ходе публичных слушаний может принимать формы от создания видимости учета предложений общественности до действительных случаев учета мнений горожан. Между тем на всех уровнях взаимодействия группы интересов в зависимости от доступа к власти прибегают к специфическому репертуару неформальных практик с целью получения желаемых выгод. Так, сильные группы интересов могут обращаться к приглашению лояльных присутствующих и так называемых «подставных» участников, минимизации информации об общественных слушаниях, предоставлению информации в выгодном для них ключе, перекладыванию ответственности за решение на внешние инстанции и осуществлению недобросовестного документооборота. Тогда как горожане и лоббисты их интересов в ответ самостоятельно проводят опрос жильцов для проверки аутентичности явки, оповещают население о предстоящих общественных слушаниях, выясняют состав и повестку активной общественности. Все стороны взаимодействия могут прибегать к пространственным тактикам, а также к практикам применения физической силы. ключевые слова: город, гражданское участие, публичные слушания, неформальные практики, группы интересов.

Development Resources Of The Krasnodar Urban Agglomeration

“…Based on the existing experience in the study of urban conflicts (Léa, 2017;Medvedev, 2017;McAuliffe & Rogers, 2019;Shatalova & Tykanova, 2018) it is easy to assume that they may arise on the basis of a clash of interests of urban and rural communities (as a rule, in the field of ecology and the development of social infrastructure), developers (land use), entrepreneurs (implementation of infrastructure projects, optimization of the separation system. labor, etc.).…”