Цель. Анализ нежелательных сердечно-сосудистых явлений у больных хроническим миелолейкозом (ХМЛ), получавших различные ингибиторы тирозинкиназы (ИТК). Материалы и методы. В исследование включено 97 пациентов с ХМЛ, имевших показания к назначению нилотиниба, дазатиниба или иматиниба. Ко времени обследования пациенты получали лечение ИТК в течение 1-138 мес. Из них 3 больных на протяжении наблюдения получали последовательно 2 препарата. Все пациенты с ХМЛ были в возрасте 22-79 лет (медиана 53,5 года): 55 женщин в возрасте 22-71 год (медиана 53,5 года) и 42 мужчины в возрасте 24-79 лет (медиана 53 года). Результаты. Сравнительный анализ показал статистически значимо большее влияние нилотиниба на продолжительность максимального суточного интервала QTc по сравнению с другими ИТК. У пациентов, получавших нилотиниб (n = 15), при сроке приема более 38 мес. QTc был 0,47 с (межквартильный интервал [МКИ] 0,46-0,47 с), в группе иматиниба (n = 17)-0,43 с (МКИ 0,43-0,44 с), дазатиниба (n = 4)-0,43 с (МКИ 0,42-0,44 с) (p = 0,0008). Доля больных с QTc > 0,46 с среди всех получавших нилотиниб составила 62 % (31/50), в группах иматиниба (6/41) и дазатиниба (2/18)-14,6 и 11,1 % соответственно (p = 0,0008). У 5 пациентов QTc был более 0,48 с, что служит показанием к прекращению лечения или к редукции дозы препарата. У 2 пациентов выявленные изменения продолжительности интервала QTc потребовали временной отмены ИТК. При отмене или снижении дозы нилотиниба во всех

Introduction. The pathogenesis of myeloproliferative neoplasms is associated with the chimeric gene BCR-ABL1 or with one of the driver mutations in the genes JAK2, MPL and CALR (Calreticulin). However, the classifi cation of the World Health Organization lists no myeloid neoplasms with more than one driver genetic abnormality. Aim. To search for mutations in the genes JAK2, MPL and CALR in patients with BCR-ABL1-positive chronic myeloid leukemia (CML), as well as to evaluate the kinetics of the discovered mutations during tyrosine kinase inhibitor (TKI) therapy. Materials and methods. mRNA and DNA samples isolated from blood and bone marrow cells of 567 CML patients, who underwent periodic monitoring of the BCR-ABL1 transcript level over the 2012–2019 period were included in the study The BCR-ABL1 transcript level was determined using a highly sensitive quantitative real-time polymerase chain reaction. The mutations JAK2V617F and MPLW515L/K were detected using real-time quantitative allele-specifi c polymerase chain reaction. Mutations in the CALR gene were investigated using fragment analysis followed by Sanger sequencing. Results. The combination of the BCR-ABL1, JAK2 and CALR gene mutations among CML patients receiving TKIs was 1.23 % (7/567). Out of these, the combination of BCR-ABL1 with JAK2V617F and the combination of BCR-ABL1 with CALR gene mutations were detected in 0.88 % (5/567) and 0.35 % (2/567) of cases, respectively. During TKI therapy, in 5 out of 7 patients, the level of BCR-ABL1 reached major molecular response (MR). In 4 of these patients, the therapy was discontinued. These patients are currently in molecular remission. In the remaining 2 patients, major MR was not achieved, despite the use of second-generation TKI preparations. Conclusions. The combination of the BCR-ABL1 chimeric gene with gene mutations Jak2 or CALR was a rare event and amounted to 0.88 and 0.35 % of cases, respectively. The combination of BCR-ABL1 with Jak2V617F and CALR mutations does not always impede the achievement of major MR.

Актуальность. В современных клинических рекомендациях по диагностике и лечению хронического миелолейкоза (ХМЛ) определены показания к смене ингибитора тирозинкиназы (ИТК) первой линии при неудаче терапии на различных этапах течения болезни. Цель. Оценить эффективность терапии ХМЛ при выполнении протокола своевременного мониторинга и переключения на другой ИТК. Материалы и методы. Включение пациентов в пилотное проспективное исследование РИТМ проводилось в течение 5 лет. Анализу подвергнуты данные 100 больных ХМЛ. Терапия и мониторинг проводились согласно Федеральным клиническим рекомендациям по диагностике и терапии ХМЛ 2013 г. Результаты. Медиана наблюдения от начала терапии составила 46 мес. (диапазон 12-74 мес.). В качестве первой линии иматиниба мезилат получал 91 (91 %) больной, ИТК второго поколения (ИТК2) -9 (9 %). Неудача терапии зафиксирована у 31 (31 %) пациента. На ИТК2 переключено 26 (84 %) из них. Ко времени анализа под наблюдением оставалось 95 (95 %) пациентов. Кумулятивная частота летальных исходов, связанных с ХМЛ, составила 2 %. К 5-му году наблюдения кумулятивная вероятность достижения полного цитогенетического, большого молекулярного и глубокого молекулярного ответов составила 93, 88 и 66 % соответственно. Заключение. Терапия ХМЛ согласно современным рекомендациям позволяет получить результаты, сопоставимые с таковыми при терапии ИТК2 в первой линии. Такой подход снижает затраты на лечение ХМЛ и уменьшает риск развития нежелательных явлений ИТК2. Высокая частота достижения глубокого молекулярного ответа в дальнейшем позволит увеличить долю пациентов с ХМЛ в ремиссии без лечения.